Джохар Царнаев прервал молчание и извинился за взрывы на Бостонском марафоне - «Иностранная пресса»

Кэтрин К.Сили и Джесс Бидгуд | The New York Times

Это была неожиданность. После двух лет молчания и сидения на судебных заседаниях со скучающим и равнодушным видом, Джохар Царнаев в среду в зале суда неожиданно встал и извинился за содеянное, сообщают в The New York Times корреспонденты Кэтрин К.Сили и Джесс Бидгуд. Царнаев приговорен к смертной казни за взрывы на Бостонском марафоне.

"Я прошу прощения за жизни, которые отнял у людей, за страдания, которые я вам причинил, за урон, который я нанес - непоправимый урон", - тихо пробормотал Царнаев на английском языке с сильным акцентом.

"Я в этом виновен. Если в этом остаются какие-то сомнения, пусть их больше не будет", - сказал он также.

Последнее слово Царнаева длилось четыре минуты и изобиловало упоминаниями об Аллахе. Заседание началось с душераздирающих показаний потерпевших, а закончилось речью судьи, который официально подтвердил смертный приговор, вынесенный присяжными Царнаеву, и процитировал шекспировского "Юлия Цезаря": "Зло, которое совершают люди, живет дольше, чем они. Добро же, совершенное людьми, часто погребают вместе с их костями". Так будет и с Джохаром Царнаевым".

Судья Джордж Э.О'Тул-мл. официально вынес Царнаеву шесть смертных приговоров, приговорил его к 20 срокам пожизненного заключения и еще к четырем срокам тюремного заключения от 7 до 25 лет. "Но на деле еще мало что закончилось. Апелляции адвокатов Царнаева будут путешествовать по судебным инстанциям, возможно, несколько лет или даже десятилетий", - комментирует газета.

В среду давали показания два десятка людей, напрямую пострадавших от взрывов. "Многие негодовали. Некоторые называли Царнаева трусом и неудачником. Несколько человек сказали, что простили его. А многие отметили, что у них до сих пор в голове не укладывается, какая огромная жестокость побудила его разбить жизнь безвинным людям", - говорится в статье.

Несколько потерпевших называют себя "невидимыми жертвами". Они не получили открытых повреждений при взрыве, но у многих перманентно ослаблен слух, они страдают от посттравматического стресса, утратили веру в людей и просыпаются от ночных кошмаров.

Кэрол Даунинг со слезами рассказала, что в тот день, когда она бежала марафон, у финиша ее ждали две ее дочери. Одна из них потеряла ногу, другая тоже получила серьезные травмы. "Я плачу за обеденным столом" от физического и нервного истощения, призналась Даунинг.

Царнаев в своем последнем слове говорил о жертвах косвенно. "Я узнал их имена, как они выглядят, их возраст", - сказал он.

Мнения слушателей о высказываниях Царнаева разделились. Прокурор Кармен М.Ортис отметила, что в своем последнем слове он не осуждал терроризм.

Потерпевшая Линн Джулиан, которая находилась неподалеку от первого взрыва, заявила: "Я жалею, что вообще хотела услышать, как он заговорил, потому что в его словах не видно никакого раскаяния, никакого сожаления, никакого сочувствия по поводу того, как он обошелся с нашей жизнью".

Но 24-летний Генри Богард, заявивший в своих показаниях, что из-за посттравматического стресса был вынужден бросить колледж, а также что он прощает Царнаева, заметил: "Для меня достаточно было услышать, что он просит прощения".

Со своей стороны, судья О'Тул сказал, обращаясь к Царнаеву: "При каждом упоминании вашего имени будет вспоминаться зло, которое вы совершили".