"Сопротивление нанесет удар и займет Багдад" - «Иностранная пресса»

Жан-Пьер Перрен | Libération

Шейх Фахри аль-Кувайси, имам багдадской мечети Таймийя, является одним из главных идеологов салафитского движения в Ираке. При Саддаме Хусейне он сидел в тюрьме. Близкий к повстанцам, которые считают его своим духовным лидером, этот улыбчивый дантист с тихим голосом был одним из "архитекторов" перемирия, заключенного в конце апреля в Эль-Фаллудже. В интервью он объясняет, почему он готов сражаться против новой иракской власти.

- В связи с передачей власти считаете ли вы возможным вести переговоры с правительством Айяда Аллави?

- Правительству следовало бы говорить другим языком. Но это по-прежнему язык американских оккупантов. Мы знаем, что американские войска и войска коалиции останутся в Ираке. Характерная деталь: даже телохранители у Аллави - американцы. Этому правительству следовало бы начать диалог с нами, обратиться к нам так же, как отец обращается к своим детям. Ведь все мы - одна семья. Но оно предпочло применить насилие против иракского народа. И сопротивление рассматривает его как правительство неверных, потому что оно заодно с коалицией, которая пришла в Ирак, чтобы воевать с нашей религией. У нее есть даже план по ее уничтожению - и не только в Ираке, но и во всех странах региона. Сопротивление, которое вы видите - это реакция. Если американцы перестанут нападать на иракский народ, он прекратит сопротивление.

- Повстанцы убивают полицейских, многие из которых - простые граждане, которым нужно зарабатывать на хлеб...

- Важно одно - освобождение Ирака. У бойцов сопротивления тоже есть семьи, которые умирают с голоду, но это не мешает им отдавать жизни за свою страну.

- Абу Мусааб аз-Заркави находится в Эль-Фаллудже?

- Американская пресса придала его фигуре слишком большое значение, потому что так захотело ЦРУ. Если он там и есть, он играет ту же роль, что и остальные бойцы сопротивления. Мы к нему отношения не имеем.

- Какова сегодня ситуация в Эль-Фаллудже?

- Город освобожден. Им управляет Совет моджахедов. Открою вам секрет: знаете, какому малому количеству бойцов удалось отбросить американцев? Их было всего 300. Среди них было 250 салафитов и 50 суфиев из братств Шазилийя и Накшбандия.

- Нет ли среди этих бойцов баасистов?

- Решение должна принять их партия. Если они хотят к нам присоединиться, добро пожаловать. Как и любой иракец. В сопротивлении участвуют даже христиане.

- В Эль-Фаллудже были подвергнуты пыткам и казнены шесть шоферов. Их община утверждает, что их убили за то, что они были шиитами.

- Это неправда. В их грузовике мы нашли алкоголь. Среди них у нас были свои шпионы. Так мы узнали, что они к тому же везли продовольствие американцам. Когда сопротивление обнаруживает, что кто-то сотрудничает с американцами, такого человека убивают. Даже если это брат или сосед моджахеда. Даже возить им воду запрещено. Это правило действует уже год и два месяца. Но тем иностранцам, которые не сотрудничают с американцами, бояться нечего. Мы будем защищать их так же, как и иракцев.

- А пытки?

- "Бригады Аль-Бадр" (вооруженные формирования Высшего совета исламской революции в Ираке - главной исламистской шиитской партии, тесно связанной с Ираном. - Libération) пытались использовать эту историю с пытками в пропагандистских целях. Мы относимся к ним еще более враждебно, чем к американцам. Они выполняют задания иранских спецслужб. Они убили около сотни суннитских шейхов в окрестностях Эль-Фаллуджи и даже здесь, в соседнем доме. Но когда они убивают одного нашего, мы убиваем десяток их людей.

- Предусматриваются ли широкомасштабные операции в Багдаде?

- Сопротивление нанесет удар совсем не так, как это было в последние дни. Оккупанты столкнутся кое с чем новым для них. Сопротивление даже займет Багдад.

- Что вы думаете о позиции Франции?

- Сопротивление питает особое уважение к французам. Жак Ширак сделал очень корректный ход. Мы не хотим, чтобы Франция посылала войска в Ирак, будь то под эгидой ООН или каким-то другим образом. Мы хотим, чтобы она оставалась на прежних позициях до прекращения оккупации. А потом мы скажем Франции: добро пожаловать!