Взгляд из Кремля: выживание происходит по законам дарвинизма - «Иностранная пресса»

Максим Трудолюбов | The New York Times

"Конгресс "связал руки" Трампу в том, что касается курса в отношении России, зато Путину предоставлена свобода экспериментировать", - так комментирует ситуацию после постановления Конгресса о новых санкциях на страницах The New York Times Максим Трудолюбов, редактор отдела "Комментарии" газеты "Ведомости" и редактор блога The Russia File (Kennan Institute, Вашингтон).

"Конечно, Америка в силах причинить России больший экономический ущерб, чем Россия - Америке", - отмечает автор. Но, на его взгляд, Россия, потерпев неудачи, "часто проявляет смекалку, порожденную отчаянием, вместо того чтобы смиряться с заточением во внешнеполитическом тупике".

После своих неудач Кремль идет на радикальные политические шаги, замечает автор. К таким шагам он причисляет аннексию Крыма ("в то время неудачей был крах политической коалиции, которую поддерживала Россия - коалиции, которая управляла Украиной с середины 2000-х"), - продолжает автор. По его мнению, Кремлем двигало убеждение, что Запад манипулирует украинцами, используя их против Москвы.

В Сирии Москва в 2015 году сочла, что режим Асада оказался на грани гибели, так как США и их союзники готовили повторение ливийских событий. В этом контексте вооруженное вмешательство России в Сирии - действия, продиктованные российским противостоянием Западу.

Трудолюбов заключает: "В то время как США пытаются иметь дело с Россией один на один, Россия считает, что имеет дело с глобальным заговором под руководством Вашингтона".

Автор полагает: недавнее постановление Конгресса США о санкциях, подписанное Трампом, - новая неудача для России, соизмеримая с былыми неудачами российского курса на Украине или в Сирии.

"Но на сей раз противостояние больше связано с принципами, а в глазах американцев - намного ближе к их коренным интересам", - продолжает автор, напоминая, что Москву обвиняют в попытке повлиять на исполнительную власть США. Он также отмечает: "Что бы Москва ни делала, пытаясь нарушить ход американских выборов, в глазах Москвы это были действия по принципу "око за око" - обычные поступки уважающей себя мировой державы в отношении иностранных заговорщиков".

Трудолюбов также пересказывает свой недавний разговор с американским историком Тимоти Снайдером. Тот сделал вывод, что сотрудники НКВД, прибывшие в Восточную Польшу, ошибочно оценивали ситуацию, но добивались своего - уничтожали местные организации. Как заключил Снайдер, "можно совершенно неверно оценивать ситуацию, но действовать эффективно".

"Путин, возможно, оценивает многие вещи верно. В международных отношениях нет места моралистам. Многие политические, деловые и военные проекты действительно имеют глобальный размах и конкурентный характер", - продолжает автор.

Но, по мнению автора, изъян кремлевского подхода в том, что ставится знак равенства между международной конкуренцией и дарвинистской моделью борьбы за выживание.

"Сама дерзость шагов Москвы, должно быть, продиктована ощущением смертельной угрозы. Многие страны мира, возможно, конкурируют за господство на конкретных рынках и политическое влияние, но Россия выделяется тем, что, похоже, борется за выживание в ситуациях, которые больше никто не рассматривает как вопрос жизни и смерти", - говорится в статье.

По мнению Трудолюбова, это объясняет, почему Москва часто действует как один из самых непредсказуемых акторов в мире, а расплачиваются за эту непредсказуемость российский народ и другие страны: "цена постоянной неопределенности - это изнурительно дорогостоящие оборонные расходы и растущие угрозы миру и процветанию".