Соотношение между правом народов на самоопределение и соблюдением целостности государств - это квадратура круга - «Иностранная пресса»

Андрей Грачев | Le Monde

На примере каталонского кризиса историк и журналист Андрей Грачев, бывший пресс-секретарь Михаила Горбачева и свидетель развала СССР, в рубрике обсуждений Le Monde настаивает на поиске компромисса между этими двумя нормативными принципами международного права.

"В 1917 году Октябрьская революция "потрясла мир". Перечеркивая старый миропорядок, она положила конец последней (так в тексте; на самом деле Российская империя первой в ХХ веке прекратила существование, за ней последовали Германская и Австро-Венгерская империи. - Прим. ред.) из огромных империй-континентов (так в тексте. - Прим. ред.), господствовавших в предшествующие века. Сто лет спустя события в Каталонии, похоже, заставляют нас пережить новый эпизод другой революции, еще не назвавшей своего имени, но предвещающей не менее революционную перспективу разрушения вавилонской башни международного правопорядка. Правопорядка, выстроенного из "кирпичиков" национальных государств и ведущего свое начало от Вестфальского мирного договора 1648 года, завершившего ужасную Тридцатилетнюю войну", - говорится в статье.

"Глядя со стороны, мы видим, что сигналом к началу этого переворота, одним из предполагаемых последствий которого является Каталония, стал развал СССР и его раздробление на пятнадцать независимых государств", - отмечает Грачев.

Во времена равновесия в устрашении, существовавшего между двумя большими военными блоками и идеологическими системами, в круг обязанностей государств с их армиями, военачальниками и границами входила защита субъектов/граждан. После ослабления великого страха перед мировым ядерным конфликтом - извращенной гарантии ложной стабильности - государственные рамки, в которые были заключены старые конфликты и новые противоречия, потеряли свою легитимность, считает историк.

Добавим сюда другую важнейшую характеристику современной эпохи: неудержимую экономическую и финансовую глобализацию, продолжает автор.

Вследствие этого классические национальные государства вдруг обнаружили себя зажатыми между двумя новыми силами: наднациональными структурами и региональными, вернее местными властями. Обе они все более открыто бросают вызов их авторитету, доселе считавшемуся непререкаемым. Для отдельных государств их территориальная целостность, добытая нередко ценой войн и множества жертв, оказалась оспариваемой региональными властями, которые стремятся стать политическими игроками на международном уровне, поясняет Грачев.

Тем более что некоторые регионы, такие как Калифорния, итальянская Ломбардия, бельгийская Фландрия или пока еще испанская Каталония, с легкостью могут соперничать со многими государствами мира, уточняет автор.

"Первыми под угрозой оказались наиболее уязвимые государства: те, которые держались на федеральных и многонациональных структурах. Неудивительно, что внезапное исчезновение одного из двух жандармов, следящих за миропорядком, спровоцировало развал разнородных государств, созданных победителями Первой мировой войны: Чехословакии и Югославии", - пишет эксперт.

Напомним, что фатальная пробоина в броневом корпусе Советского Союза была нанесена решением Верховного Совета РСФСР (на самом деле - Первым съездом народных депутатов РСФСР. - Прим. ред.) поставить законы, принятые республиканскими парламентами, выше законодательства федеративного советского государства. За этим решением последовал призыв российского президента Бориса Ельцина к руководителям других республик, с предложением каждому взять столько суверенитета, столько они смогут унести, передает автор статьи.

Новые хозяева Кремля захотели установить "вертикаль власти". "Две жестокие войны в Чечне и подавление чеченского стремления к независимости означали предупредительный знак для других потенциальных протестующих против абсолютистской власти Москвы", - продолжает Грачев.

"Внутри своей собственной страны российский режим, разогретый югославским сценарием, без колебаний применил силу для сохранения своей территориальной целостности. У своих соседей - бывших советских республик - этот режим стал раздувать тлеющие конфликты между центральной властью и сепаратистами, представляющими национальные меньшинства или региональные элиты. Все это делалось с очевидной целью: разделять, чтобы властвовать над стратегической зоной, которую Москва продолжает считать своим задним двором", - комментирует историк.

Так произошло с Приднестровьем в Молдавии в момент распада СССР. Была оказана поддержка абхазским и осетинским сепаратистам в Грузии, приведшая к российско-грузинской войне в 2008 году. Само собой разумеется, такова истинная причина поощрения Москвой мятежа в Донецкой и Луганской областях на Востоке Украины против центральной власти Киева, считает эксперт.

"Для оправдания своей поддержки (признанной или нет) сепаратистских движений и самопровозглашенных "республик" и государств (в том числе присоединение Крыма к России) Кремль упоминает о праве народов на самоопределение, - пишет эксперт. - Каждый из приведенных случаев особый, но все они вписываются в более глобальный процесс пересмотра старого порядка, унаследованного от прошлых веков и установленного в течение десятилетий холодной войны".

"Случай с Каталонией, со всеми колебаниями, страстями и сомнениями, снова ставит перед международным сообществом давно известный вопрос о квадратуре круга. Необходимо найти компромисс между двумя основными принципами международного права: правом народов на самоопределение и соблюдением целостности суверенных государств", - полагает историк.

"Все стороны, вовлеченные в конфликт между Мадридом и Барселоной, имеющий давнюю историю, действуют с большими предосторожностями. Любой неверный шаг способен вызвать скатывание к непоправимым последствиям - никто, ни в Испании, ни в Европе или в остальном мире, не забывает, что приостановление автономии Каталонии силовыми методами стало кульминационным моментом мрачного триумфа франкистской диктатуры над Республикой", - напоминает автор.

"От разрешения нынешнего национального кризиса в новом европейском и международном контексте в конечном счете будет зависеть ответ на вопрос: действительно ли Испания вступила в новый век и новый мир или она по-прежнему остается пленницей своего прошлого, как и сегодняшняя Россия?" - подытоживает Грачев.