Много партий из ничего. Как в Беларуси имитируют политическую жизнь

В Беларуси весной ждали возвращения уличных протестов, а вместо этого активизировалось партийное строительство. В Минске состоялся учредительный съезд пророссийской партии «Союз», а об инициативе создать партию «Вместе» снова заявил штаб Виктора Бабарико. Впрочем, к разрешению политического кризиса

Партийная разминка перед марафоном

В Беларуси стартовали сразу несколько партийных проектов: помимо вышеупомянутых «Вместе» и «Союза», партию «Демократический союз» планирует создавать Андрей Ланкин (бывший соратник потенциального кандидата в президенты Валерия Цепкало), тесно сотрудничающий в этом с Юрием Воскресенским (бывшим сторонником также потенциального кандидата в президенты Виктора Бабарико). Они не скрывают своего сотрудничества с властями и откровенно пытаются играть в конструктивную оппозицию.

Общественное объединение чиновников «Белая Русь» давно мечтает стать партией власти и теперь снова оживило активность в этом направлении под новым названием «Партия народного единства».

Кандидат в президенты Андрей Дмитриев заявил о создании «Нашей партии», хотя у него уже есть другая структура — общественное объединение «Говори правду». Аналогично свою партию хочет создать Павел Латушко — в прошлом дипломат и министр культуры, а теперь оппозиционер в Варшаве. Он также уже возглавляет другую структуру, «Народное антикризисное управление» (НАУ), объединение в основном бывших чиновников, и не планирует от него отказываться: «НАУ продолжит фокусироваться на давлении на режим, … партия же займется строительством новой Беларуси в рамках многопартийной системы».

Общая причина этой активности — в Беларуси затянулся общественно-политический кризис. Со дня выборов прошло уже более 8 месяцев, и политикам стало понятно, что это не спринт, а марафон. А это значит, что важнее не бежать прямо сейчас из последних сил, а наращивать ресурсы для долгосрочной борьбы. Когда репрессии продолжаются, а крупные уличные протесты невозможны, логичной становится политика возможного — создавать и укреплять структуры на будущее, в том числе и партийные.

Все это происходит и на фоне разговоров о конституционной реформе, одним из вариантов которой может быть управляемый транзит власти через контролируемую партийную систему. Лукашенко, однако, о партийном строительстве говорит двусмысленно: «Не форсировать ничего искусственно, но и не тормозить общественно-политические процессы. Они должны вызревать сами, снизу. Никаких провластных партий, искусственно созданных».

Руководствуясь такой формулировкой, построение партийной системы можно как затормозить (объявив искусственным форсированием), так и запустить на полную катушку, имитируя естественную инициативу снизу. «Белая Русь» и те, кто надеется побороться за места в такой системе, сейчас ведут себя как запасные футболисты: получится выйти на поле или нет — неизвестно, но разминку лучше провести.

Другие же стремятся поучаствовать в кремлевском конкурсе политических стартапов. The Insider уже писал о планах Кремля создать в Беларуси партию «Право народа», которая будет выступать против Лукашенко, но за интеграцию с Россией. Из конкретного проекта ничего не вышло — после публикации упомянутые в ней бизнесмены публично открестились от каких-либо связей с генералом СВР Черновым и заявили о своей поддержке суверенитета Беларуси. Однако первый пункт опубликованного The Insider плана звучал: «Получить влияние над максимальным количеством формирующихся политических сил в Белоруссии». Таким образом, многие могут быть заинтересованы в создании в Беларуси пророссийской партии, чтобы впоследствии так или иначе «продать» ее Кремлю.

Слухи про связи с Россией и реальное членство в Европе

Сегодня пророссийских партий или серьезных пророссийских политиков в Беларуси нет. Пропаганда Лукашенко рисовала торчащие уши Кремля и Сергею Тихановскому, и Виктору Бабарико, а раньше в этом подозревали популярного кандидата на выборах-2010 Владимира Некляева. Однако нет никаких фактов, свидетельствующих о сотрудничестве белорусских оппозиционных партий и политиков с Россией.

Исключение — ЛДПБ, чьи лидеры связаны и регулярно публично встречаются с руководством ЛДПР. При этом ЛДПБ занимает на белорусском политическом поле схожую нишу провластных популистов, а ее лидер Олег Гайдукевич в дебатах порой прямо подражает Жириновскому. Однако на выборах-2020 он был вынужден снять свою кандидатуру и войти в команду Лукашенко — наглядное свидетельство мнимой самостоятельности ЛДПБ.

Когда-то давно у оппозиционной Объединенной гражданской партии (ОГП) была связь с Борисом Немцовым, 19 лет назад его даже со скандалом депортировали из Беларуси. Однако теперь у белорусских партий нет таких контактов с российскими политиками, будь то Алексей Навальный или Сергей Миронов.

Зато, напротив, оппозиционные партии Беларуси вполне официально сотрудничают с европейскими партийными структурами. Так, уже упомянутая ОГО вместе с христианскими демократами и движением «За свободу» входят в крупнейшую Европейскую народную партию (ЕРР) — правда, в качестве наблюдателей. «Партия свободы и прогресса» (хоть и весьма призрачная) аффилирована с Альянсом либералов и демократов за Европу (ALDE). Старейший «Белорусский народный фронт», чье название стало нарицательным для оппозиции как таковой, даже успел поиграть в большую европейскую политику: выйти из ЕРР и присоединиться к более близкой им по духу Партии европейских консерваторов и реформистов (ECR).

Все это вовлечение в панъевропейские партийные структуры помогает информировать европейских политиков о реальной ситуации в Беларуси, приводит к регулярной критике европейцами политики Лукашенко и к кампаниям солидарности. Выглядит даже парадоксально, что при всей тесноте экономических и культурных связей Беларуси с Россией, с ней подобного партийного сотрудничества нет и в помине.

20 лет без права обновления

Белорусское партийное поле давно заморожено и не отражает спектра политических взглядов общества. Сейчас в стране зарегистрировано 15 партий, и все они созданы еще до второго срока Лукашенко (сейчас у него идет шестой). Новые партии принципиально не регистрируют — например, христианские демократы 7 раз подавали документы и получали отказы под разными предлогами. За редчайшими исключениями партии не представлены ни в парламенте, ни в местных советах и не обладают никакой властью.

В такой ситуации для одних партии стали еще одной формой общественной организации, а для других — местом приложения специфических талантов (например, умение быстро и качественно собрать подписи за пределами избирательных кампаний мало где пригодно). Ну а некоторые относятся к партиям как к долгосрочным инвестициям — в случае политических перемен такой актив может пригодиться.

Как финансировать партии — непонятно. Лукашенко неоднократно публично предостерегал бизнес от участия в политике. Возможность государственного финансирования партий Лукашенко тоже отрицает. А за финансирование из-за рубежа грозит ликвидацией, причем трактует это очень широко: «согласился на оплату поездок … — потерял право заниматься политикой».

Хотя в белорусском законодательстве не предусмотрена процедура перерегистрации партий, но по поручению Лукашенко Минюст ее инициировал. Партии начали саботировать такие требования, поэтому Лукашенко на Всебелорусском собрании придумал «четкий алгоритм: принимаем закон о партиях, затем максимум до конца года проводим перерегистрацию всех политических партий на основании этого закона». Оппозиционные структуры небезосновательно опасаются, что это делается для лишения их регистрации в преддверии конституционной реформы — чтобы построить новую партийную систему, лояльную и контролируемую.

Без места в системе и без запроса в обществе

В такой ситуации маловероятно, что власти захотят, напротив, регистрировать новые неподконтрольные им структуры. В декабре 2020 года отказ в регистрации общественного объединения «Единое Отечество» уже получил Дмитрий Беляков — одиозный активист, пытающийся совмещать поддержку Лукашенко, связи с российскими политическими проектами и визиты в ДНР-ЛНР. Сергей Лущ, который теперь пытается регистрировать партию «Союз», ранее организовывал в Минске шествие «Бессмертного полка», который также трижды безуспешно пытался получить регистрацию.

Впрочем, даже если пророссийская партия в Беларуси и будет формально зарегистрирована, чтобы сделать приятное Кремлю, на практике это ничего не изменит. Десяток оппозиционных партий, некоторые из которых входят в европейские структуры, имеет в Беларуси регистрацию — но не власть.

Система Лукашенко в принципе не заточена под партии, у них нет никаких рычагов влияния. Сам он абстрактно представляет партии как некий кадровый резерв («чтобы оттуда появлялись … с государственным мышлением люди») и дополнительную систему общественного контроля («партия должна быть подотчетна своим членам, обществу и государству, рядовые члены — партии, интересам людей и страны»).

Из-за всего этого на партийную систему в белорусском обществе нет серьезного спроса. Например, сам Виктор Бабарико хоть и находится с лета в СИЗО, но остается самым популярным политиком Беларуси (данные Chatham House). Однако его партия «Вместе» была впервые анонсирована еще в августе и даже на волне протестов совершенно не взлетела.

Беларусы настороженно относятся к институционализированной политике. Партии ассоциируются либо с длинной чередой поражений, либо с ролью провластных статистов. И то, и другое мало привлекает амбициозных людей, пришедших в политику за идею, а больше приходить в политику в Беларуси просто незачем. Десятилетиями не имея доступа к власти ни на каком уровне, партии неизбежно превращаются в клубы по интересам. Их политический смысл непонятен людям за пределами партий — как, собственно, и многим партийцам.

А без актива партии мало чего стоят. Фактически это только вывеска, формальный статус зарегистрированной структуры. Без людей не будет содержания и деятельности, некого мобилизовать на акции. Сейчас штаб Бабарико заявляет о нескольких тысячах виртуально записавшихся в будущую партию. Но большой вопрос, какая доля из них просто символически поддерживает своего кандидата, над которым в эти дни идет суд, а кто реально готов включаться в партийное строительство.

От карго-культа до безликих функционеров

В этом смысле еще хуже дело обстоит у Воскресенского и Ланкина с их «Демократическим союзом» и «Круглым столом демократических сил». Их деятельность пока напоминает не реальную политику, а карго-культ. Они даже арендовали помещение бывшего штаба Виктора Бабарико — как будто те же стены могут наделить их такой же популярностью. Эффект получается комичный: в огромном офисе проходят малолюдные дискуссии без аудитории. В рекламе на YouTube крутятся их агитационные ролики, напечатан разнообразный мерч — в общем, все, как у взрослых, вот только никаких живых сторонников у этой активности нет.

«Нашу партию» Андрей Дмитриев создает на фоне конфликта с другими лидерами его прошлой структуры, «Говори правду». Если верить сайту партии, в ней уже более 900 человек, но единственный действующий контакт (страница в Facebook) имеет 68 лайков.

»Партия народного единства», конечно, будет создана чиновниками из «Белой Руси» и зарегистрирована, если того пожелает Лукашенко. Однако у функционеров авторитарной системы нет опыта реальной политической борьбы, и за редкими исключениями они даже не умеют выступать на публике, если перед ними не покорные бюджетники. Про известность и популярность тем более говорить не приходится.

У Лукашенко нет никакого идейного наполнения, с которым партия власти могла бы идти в люди. «Оплот западной демократии» Лукашенко раскритиковал за «дешевый популизм», но при этом в качестве своей политической формулы использовал квинтэссенцию популизма: «не с левыми, не с правыми — с народом».

Таким образом, в нынешний сезон белорусского партийного строительства каждый стремится решать свои собственные задачи. Одни создают структуры с прицелом на гипотетическое будущее, другие надеются выгодно преподнести себя Кремлю, третьи стремятся встроиться в возможную партийную структуру поддержки транзита власти Лукашенко (если он вообще пойдет по такому сценарию).

Резоны всех их можно понять, но к разрешению общественно-политического кризиса в Беларуси все это имеет отдаленное отношение. Люди протестовали не ради партийного строительства, а участие в политических играх Лукашенко лишит любую структуру шансов на поддержку большинства. Характерно, что во всем этом движении не принимает участия ни Светлана Тихановская (обладающая наибольшей символической легитимностью), ни созданный ею Координационный совет.

А любые новые структуры ждут сложности и с регистрацией, и с общественной поддержкой, и с внутрипартийным строительством, если до этого вообще дойдет.