Ли Харви Освальд был моим другом - «Иностранная пресса»

Пол Грегори | The New York Times

В 7 утра в доме Пита Грегори в Форт-Уорте раздался телефонный звонок, рассказывает сын Пита, Пол Грегори (ныне ученый), в статье для приложения к The New York Times. Женский голос произнес: "Мне нужна ваша помощь". Женщина не назвалась, сказала лишь, что занималась у Пита Грегори на курсах русского языка, а ее сын - его знакомый.

Только после этого звонка Пит осознал, что медсестра по фамилии Освальд - мать того самого Ли Харви Освальда, которому он год назад помог обосноваться в Форт-Уорте. "Морской пехотинец Освальд бежал в СССР, но спустя два с половиной года вернулся с русской женой и 4-месячной дочерью", - пишет Пол Грегори, называя супругов Освальд своими друзьями.

Только теперь Пит Грегори догадался: Маргерита Освальд ходила на курсы русского языка, чтобы научиться объясняться со своей невесткой Мариной, плохо говорившей по-английски. "Также стало очевидно, почему Маргерита нуждается в его помощи. Двумя днями ранее ее сын застрелил президента США", - говорится в статье.

В тот момент Ли Харви Освальд находился под стражей, а Маргерита, Марина и две маленькие дочери Освальдов прятались в отеле. "Марина Освальд стала "самой разыскиваемой" свидетельницей в Америке. Ей срочно требовался переводчик", - поясняет Грегори.

Автор переходит к личным воспоминаниям: "Спустя несколько часов после убийства Кеннеди я и мои родители с ужасом поняли, что наш знакомый Ли Освальд, бывавший в нашем доме, сидевший с нами за обеденным столом, - тот самый человек, обвиненный в убийстве президента", - говорится в статье. 23 ноября в 3 часа утра к Питу Грегори и его жене пришли сотрудники Секретной службы США. На следующий день Пит в качестве "переводчика, которого выбрала семья" (по выражению автора) стал участником операции спецслужб: семью Освальда нужно было перевезти из гостиницы на "конспиративную квартиру" на ферме их дальних родственников, а Марину - допросить. В "операции" также участвовал брат Ли, Роберт.

В гостиничном номере ситуация была "хуже, чем ожидал мой отец", как выражается автор. Марина сильно исхудала, у нее были трудности с грудным вскармливанием младшей, месячной дочери. Маргерита отказывалась уезжать в "какую-то дыру". "Мой отец уговорил ее ехать, но, когда мужчины начали носить багаж в машину, сотрудник спецслужб Майк Ховард шепнул, что Ли Харви Освальда только что застрелили. Роберт Освальд поехал в больницу, Ховард и мой отец договорились пока не сообщать об этом Марине и Маргерите", - повествует издание.

Но сообщить все же пришлось. "Марина, никогда не видевшая своего отца, сказала, что для нее невыносима мысль, что ее дети тоже вырастут без отца. Маргерита, неудержимо рыдая, закричала, что она американская гражданка и имеет столько же прав видеть тело своего сына, как Джеки Кеннеди - тело своего мужа", - говорится в статье. В итоге все поехали в больницу Паркленд, куда раньше отвезли Освальда.

Марина настояла на том, чтобы ей показали тело мужа. Затем она начала давать показания (уже в отеле неподалеку). Пит Грегори переводил. "Все это время Маргерита настойчиво требовала похоронить ее сына на Арлингтонском национальном кладбище, а Роберт терпеливо разыскивал похоронное бюро, которое согласится принять тело обвиняемого в убийстве президента", - говорится в статье.

На следующий день Марина настояла на том, чтобы ей позволили посмотреть похороны президента Кеннеди по телевизору. "Она давно преклонялась перед первой леди и просила своего мужа переводить все статьи в журналах о президенте, которые могла найти. Она смотрела трансляцию, пока агентам не пришлось поторопить ее выехать на похороны ее собственного мужа", - повествует автор. На похороны Освальда лютеранский пастор не явился, гроб несли журналисты. Марина чувствовала себя униженной, но Пит Грегори утешил ее - зачитал и перевел сочувственную телеграмму от некой группы американских студентов: "Нам стыдно, что такое могло произойти в нашей стране. Умоляем, не думайте о нас дурно".

Автор возвращается к собственным воспоминаниям. В момент, когда происходили вышеописанные события, он учился в аспирантуре в Оклахоме. "Через моего отца я стал близким - или, как позднее говорил Роберт Освальд, почти единственным - другом Ли и Марины Освальдов практически с момента, когда они приехали в Форт-Уорт в июне 1962-го до конца ноября того же года", - говорится в статье. Автор подчеркивает, что для Освальда эти 5 месяцев были важным периодом. Освальд всю жизнь переезжал с места на место. "Возможно, наши дружеские отношения были самыми длительными в его жизни", - поясняет Грегори.

Впоследствии автор осознал: за месяцы общения он наблюдал, как у Ли Освальда сформировалась "душа убийцы". В Освальде чувствовалось убеждение, что мир ценит его несправедливо мало. Правда, в СССР он оказался на положении знаменитости - "буквально единственный американец, живущий в Минске". После возвращения в США Освальд полагал: его опыт жизни в СССР будет очень ценным. Он начал писать мемуары, вел "Исторический дневник", как он выражался.

Автор переходит к рассказу о своем отце. Он сообщает, что Пит Грегори "бежал из Сибири во время Гражданской войны" и в США в итоге стал преуспевающим инженером-нефтяником. Освальд обратился к Грегори, так как ему был нужен сертификат о свободном знании русского языка. Так они и познакомились. "Отец попросил Освальда перевести отрывки из русской книги, выбранной наугад, и подивился, что молодой человек справился с этим хорошо", - вспоминает автор. Пит Грегори дал Освальду рекомендательное письмо, но предупредил, что, насколько ему известно, в Техасе нет работы для переводчиков с русского.

"В этом районе было так мало эмигрантов, что "далласские русские", как мои родные называли своих друзей, старались поддерживать своих", - говорится в статье. Спустя несколько дней Пит Грегори решил проведать Освальда и его жену и взял с собой своего сына Пола (автора этих строк). Пол вспоминает, что Ли держался замкнуто, говорила в основном Марина - хрупкая, красивая молодая женщина.

Пит Грегори решил помочь Марине и попросил ее давать Полу уроки русского языка. Марина, со своей стороны, видимо, была рада общению. В итоге решили, что уроки будут проводиться параллельно с поездками по городу. Фактически Пол Грегори оказывал семье услугу, так как у Освальда не было водительских прав.

Первое время Освальд был настроен оптимистично: он вернулся в Америку с красавицей-женой и очаровательной дочерью, надеялся учиться, издать свои мемуары и пропагандировать идеи социализма. "И Марина поймет, какой он на самом деле человек", - воссоздает автор мысли Освальда.

"Но шли месяцы, и ему было все труднее убеждать ее в своей исключительности", - продолжает автор. Супруги Освальд долго перешептывались, прежде чем сделать покупки в недорогом магазине. Марина невольно замечала, что другие женщины покупают больше товаров, лучше одеваются и даже водят собственные машины. "Одновременно она, похоже, начала уставать от радикальных убеждений мужа", - пишет автор. Например, Марина говорила, что СССР зря разбазаривает деньги на помощь Кубе, в то время как в Минске дефицит. Со своей стороны, Пол Грегори вскоре осознал, что Освальд по-настоящему не разбирается в коммунистической идеологии.

"Как я счел, коренной причиной конфликта между супругами Освальд был отказ Ли разрешить Марине учить английский. Он говорил, что тогда испортится его русский язык, но важнее было, что этим способом он осуществлял свою власть над ней", - пишет автор. По его словам, Ли явно рассердился, когда некий фармацевт вызвался взять Марину на работу, когда она подтянет язык. Ли не хотел, чтобы Марина стала кормильцем семьи.

Пол уехал учиться. Он получил от Марины открытку на английском языке, рассудил, что она начала учить английский, и в своем ответе исправил несколько ошибок.

Но позднее Марина сказала Полу по телефону: "Открытку написал Ли". Пол догадался, что Ли был оскорблен его поправками. Марина, со своей стороны, призналась, что чувствует себя несчастной. "Она намекнула на физическое насилие и объяснила, что ушла от Ли, но помирилась с ним, когда он упросил ее приехать на День Благодарения к его брату. Он стал обращаться с ней лучше, но она не знала, долго ли это продлится", - говорится в статье.

В тот вечер, 22 ноября 1962 года, Пол в последний раз пообщался с Освальдами - они провели около часа у него в гостях в доме его родителей. Марина жаловалась на Ли, тот по большей части отмалчивался. Пол чувствовал его неприязнь после инцидента с открыткой: "я дал ему понять, что он, мнящий себя интеллектуалом, пишет и ставит знаки препинания не лучше, чем человек, который начал учить английский".

После убийства Кеннеди Секретная служба допрашивала, в том числе, и Пола Грегори. Автор замечает, что ключевой вопрос, который ему тогда задали, звучит последние 50 лет: Освальд действовал один или был элементом более широкого заговора? "Я сказал агентам: если бы я организовывал заговор, то в последнюю очередь остановил бы выбор на Освальде. Он был слишком неуживчивым и ненадежным человеком", - вспоминает Грегори.

Автор отмечает, что с этим представлением об Освальде согласны многие. После рассекречивания архивов в России выяснилось, что КГБ не хотел вербовать Освальда (формулировка автора).

"Тревожно думать, что столь незначительный человек мог изменить историю, но с годами я осознал, что это и была одна из целей Освальда. Я появился в его жизни в тот самый момент, когда он пытался доказать, особенно своей скептичной жене, что он человек воистину исключительный. Но в те месяцы его утверждения быстро теряли правдоподобие", - заключает автор.

Возможно, Освальд счел, что у него остался единственный способ войти в историю. 10 апреля 1963 года Освальд стрелял (и едва не попал) в генерал-майора Эдвина Уокера, консерватора и героя войны.

"Спустя 7 месяцев намного более важная "мишень" собиралась проехать мимо здания, где Освальд работал", - пишет автор, подразумевая президента. Возможно, Освальд счел, что сама судьба подбросила ему уникальный шанс.

Спустя два года после убийства Кеннеди Марина вышла замуж за Кеннета Портера, технического специалиста. Портер эффективно оберегает ее от внимания прессы. Пол Грегори сообщает, что этим летом послал Марине письмо и свои воспоминания, а осенью звонил в ее дом. Портер подтвердил, что Марина получила посылку, но сказал, что она не читала воспоминания и не хочет общаться.