Марк Галеотти: "Думать, что Запад может исправить Россию, было высокомерием, безумной ошибкой - «Иностранная пресса»

Лора Мандевиль | Le Figaro

По мнению британского политолога, известного специалиста по российским спецслужбам, автора книги "Краткая история России" (издательство Flammarion), реальная задача Запада состоит в том, чтобы минимизировать неудобства, навязываемые ему российской властью. "Нужно избегать беспричинной агрессивной риторики, за которой не следуют действия" и "делать ставку на общество", - утверждает Марк Галеотти в интервью Le Figaro.

" Обращение Путина к Федеральному собранию - это довольно нормальная и скучная речь, посвященная перечислению испытаний Covid и социальных подарков, о которых было объявлено для того, чтобы подсластить горькую пилюлю вируса. Конечно, в речи была третья широко цитируемая часть, касающаяся отношения к Западу и путинских предостережений о необходимости не пересекать "красную черту". Она была яростной, но, в основном, звучала как националистическая риторика, исходящая из идеи, что русские "не хотят сжигать мосты". Можно было подумать, что Путин объявит о вводе войск в Белоруссию или об эскалации конфликта на Украине, но ничего подобного! Внимание, уделенное этой речи, показывает, что когда мы наблюдаем за Россией, мы остаемся крайними путиноцентристами! Это понятно. Мы полностью усвоили идею о стране, вращающейся вокруг одного человека. Но мы не должны забывать, что Путин - просто человек, который правит с серьезными ограничениями своей власти", - утверждает Марк Галеотти.

"Он может найти деньги, чтобы смягчить недовольство, но деньги не дают реальных ответов. Он мог бы снова объявить войну соседним странам, таким как Украина, но легкой победы здесь не предвидится. Прежде всего, Путин сталкивается с большими и сложными фундаментальными вопросами: это отсутствие экономической диверсификации, неэффективное управление, резкий демографический спад. Все эти проблемы не могут быть урегулированы решениями одного человека. Они требуют длительных и сложных ответных мер, для которых требуется правительство, способное на изощренное управление. Именно это пытается сделать премьер-министр Мишустин. Но я спрашиваю себя, насколько это эффективно. Еще я спрашиваю себя, не становится ли Путин, старающийся отойти от деталей принятия решений... королевой Англии! Разве мы не наблюдаем возникновение своего рода конституционной монархии? Конечно, это не то же самое, потому что Путин по своему желанию может уволить премьер-министра. Но стоит задуматься, не являемся ли мы свидетелями того, как в результате постепенного наступления вдруг появляется правление технократов, вытесняющих "героического" национального царя", - продолжает он.

" Я спрашиваю себя, насколько Путин стал пленником своей государственной машины. Со сколькими людьми он разговаривает? Кто решает, какие сводки попадут к нему на стол? Если взять пример с отравлением Навального, то без сомнения, Путин дал разрешение. Но данный эпизод отражает растущую паранойю президента в его Кремле. Он убежден в том, что страну охватывает кольцом оппозиционное движение, которое является частью подрывной кампании Запада. Кто-то, видимо, убедил его, что Навальный не оппонент, а предатель, и поэтому вполне допустимо его подавлять. Кремль не заинтересован в смерти Навального в тюрьме, но они хотят его наказать, сломать и, следовательно, как можно дольше держать за решеткой. По их расчетам, люди рано или поздно забудут о нем", - отмечает эксперт.

" Россия находится в переходном периоде, потому что она позволяет сосуществовать трем мирам. На вершине у нее авторитарный режим Путина и его приближенных, чья патриотическая идеология построена вокруг великой имперской России, они убеждены, что Запад замышляет против них заговор. Вторая группа состоит из прагматичных клептократов, которые хотят набить карманы, но не хотят крестового похода против Запада. Они хотят и дальше воровать деньги в промышленных масштабах, но при этом жить в своих пентхаусах на Манхэттене и во французских замках. Третью Россию представляют обычные россияне, эта группа хочет того же, что и мы, и, в частности, права контроля над решениями. Парадокс заключается в том, что в России существует пламенное гражданское общество, но оно вынуждено претендовать только на участие в местных делах, таких как завод, загрязняющий реку, или свалка, отравляющая город. Конечно, всем известно, что за этими конкретными случаями скрываются коррупция и бесхозяйственность, которые лежат в основе политической системы. Но говорить об этом нельзя, иначе окажешься мишенью репрессивной власти", - анализирует собеседник издания.

" Что меня сегодня поражает, так это двусмысленность отношения к Путину. Уровень его поддержки составляет 60%. Но уровень доверия - 30%! Это значит, что половина людей, которые поддерживают его пребывание у власти, ему не доверяют. Это может означать, что россияне принимают идею хитрого и циничного президента. Либо это значит, что для них есть два Путина. Один Путин, ставший своего рода деполитизированной иконой, аватаром России, который просто выражает патриотизм и которого они согласны сохранить. И другой Путин, политический лидер, которому они не особенно доверяют. На мой взгляд, страна находится в процессе перехода, потому что, когда Путин уйдет, поколение прагматичных клептократов будет заинтересовано в установлении верховенства закона. Они хотят иметь возможность передать свои состояния, и с этой точки зрения Россия стоит на пороге гигантской передачи богатств. Следовательно, эти люди столкнутся с теми же дилеммами, что и все остальные элиты, будь то военнослужащие, бывшие ельцинские олигархи или простые "минигархи" с несколькими миллионами. В нынешней системе, где нет верховенства закона, они не знают, как это сделать. Они не хотят, чтобы их дети дрались, как они, потому что понимают, что их чада на это не способны. Им нужен закон, чтобы укрепить свое состояние. Они понимают, что нынешняя деинституционализация становится все более опасной, потому что в ней защищены только "самые крупные рыбы", - указывает Галеотти.

" В эпоху Путина мы стали свидетелями поразительной и удручающей параллели между функционированием структур безопасности и миром организованной преступности. Но эти миры остаются отдельными, несмотря на взаимодействие - при этом структуры безопасности остаются доминирующими и иногда используют услуги преступности. Поначалу многие криминальные группировки опасались путинских лозунгов о порядке. Я помню одного известного вора, который держал свои чемоданы, полные банкнот, под кроватью, чтобы поскорее сбежать. Но масштабных репрессий не было. Путин не видел в этих группах реальной опасности и просто заключил негласный "общественный договор", чтобы напомнить им о том, чтобы они не вмешивались в дела государства", - отмечается далее.

" Все западные политики, от Обамы до Макрона, считали, что смогут справиться с Путиным и решить "российскую проблему". Это было высокомерие, безумная ошибка. Потому что мы не в состоянии "исправить Россию". Настоящий вызов для Запада состоит в том, чтобы свести к минимуму неудобства, навязываемые нам российской властью. Не столько за счет введения санкций в отношении России, сколько за счет устранения наших собственных слабостей и проблем. Тем не менее, санкции Байдена срабатывают достаточно хорошо, потому что они точны и показывают, что мы точно знаем, кто и что делает в системе. Но нужно избегать беспричинной агрессивной риторики, за которой не следуют действия, и прежде всего делать ставку на общество! Поможем людям получить студенческие визы, либерализуем правила. Злодеи, которые стремятся навредить нам, всегда найдут способ приехать, а профессор литературы из Омска, мечтающий о Париже, или инженер из Кемерово, влюбленный в Манхэттен, нуждаются в нашей помощи. Надо строить будущее, готовиться к постпутинской эпохе", - резюмирует Марк Галеотти.