В мрачной темнице - «Иностранная пресса»

Петер Мюнх | Süddeutsche Zeitung

Год назад из плена был освобожден израильский солдат Гилад Шалит, и только теперь 26-летний израильтянин, находившийся 5 лет и четыре месяца в заключении, решил рассказать о своем нахождении в плену более подробно, пишет Петер Мюнх на страницах Süddeutsche Zeitung.

"За время нахождения в плену Гилад успел стать настоящей "иконой", потерянным сыном отечества, - рассказывает Мюнх. - Поэтому, когда Шалит, истощавший и бледный как смерть, выйдя из вертолета, приветствовал после своего обсуждения израильского премьера Нетаньяху, израильтяне не могли скрыть свое ликование, ведь все пять лет они сопереживали похищенному солдату". Однако повод для радости был не только у израильтян, пишет издание. Шалита обменяли на тысячу палестинских заключенных, поэтому многие в Израиле расценили все это "как циничную игру" и с возмущением наблюдали за теплым приемом, оказанным бывшим палестинским заключенным в секторе Газа и Рамаллахе, пишет издание. "Сам же Шалит отказался от каких-либо комментариев по поводу своего освобождения и уехал к родителям в маленький поселок на севере Израиля".

В своем первом интервью Шалит, ныне ведущий спортивную колонку в одной из израильских газет, рассказал, что "в плену рисовал свою малую родину и пытался представить свой поселок Мицпе-Хилу, ставший столь дорогим для него". Также израильтянин пытался придерживаться строгого распорядка дня.

"Главное - иметь четкий план и не валяться весь день на койке, поэтому я вставал и ложился примерно в одно и то же время". Свободное время Шалит посвящал играм с мячом, который он изготовил сам из носков и рубашки. Несколько раз Гилад Шалит даже поиграл в шахматы и домино со своими охранниками, порой смотрел вместе с ними спортивные программы. "О политике я, конечно, старался не говорить, потому что моих тюремщиков было больше и они были сильнее", - продолжает Шалит.

"Спустя год после своего освобождения Шалит выглядит намного лучше, да и внутренне он окреп, - подводит итог автор. - Конечно, никто не пытается заглянуть ему в душу, ведь ему еще нужно время, чтобы собраться с мыслями и обработать свои воспоминания". Однако больше всего Шалит хочет, чтобы израильтяне позабыли его и не узнавали на улицах, ведь самая большая свобода, по мнению Шалита, - "это возможность жить нормальной жизнью".