Бунт и контрреволюция - «Иностранная пресса»

Беньямин Биддер | Der Spiegel

Демонстрация на Болотной площади в Москве сразу после выборов в Госдуму в начале декабря 2011 года "дала старт протестной зиме", напоминает корреспондент Der Spiegel Беньямин Биддер. Почти каждую неделю десятки тысяч людей, в том числе студенты, предприниматели, госслужащие и даже сотрудники президентской администрации, выходили на улицы. 24 декабря 2011 года число демонстрантов в Москве превысило 100 тыс. Писатель и один из организаторов протестов Дмитрий Быков говорил с трибуны, что "теперь протесты не закончатся", но в итоге уже в феврале следующего года митинги сошли на нет, в марте Владимир Путин выиграл президентские выборы с результатом 65%, а на следующих думских выборах, в сентябре 2016-го, "Единая Россия" получила 75% депутатских мандатов. Более того, сейчас, несмотря на спад в экономике, Путин с рейтингом 86% "сидит в седле" крепко как никогда. Как это могло произойти?

Ученый Михаил Дмитриев, в прошлом руководитель "Центра стратегических разработок" (некоммерческая организация, один из основных аналитических центров при Правительстве РФ. - Прим. ред.), был единственным, кто спрогнозировал протесты 2011 года, утверждает автор. По словам Дмитриева, изначально популярность Путина "уходила корнями в экономическое выздоровление: в период с 2000 по 2010 год ВВП России вырос в восемь раз - с 250 млрд до 1,9 триллиона долларов. Безработица упала до 5%, а реальные доходы росли в три раза быстрее продуктивности". Все это привело "к условной благодарности". "А так как россиянам больше не приходилось постоянно думать о банальном выживании, они ставили перед собой новые цели. В результате успех Путина и стал источником давления", - отмечает Дмитриев, поясняя, что людям стали мешать коррумпированность политики, плохая система образования и так далее.

Со временем Дмитриев стал регистрировать снижение числа сторонников Путина в его традиционном лагере: среди жителей провинции, пенсионеров, бюджетников, работников не конкурентоспособных на международном уровне промпредприятий. Рейтинги все равно оставались на высоком уровне - но лишь из-за отсутствия конкуренции, передает автор статьи.

Московские протесты "стали для Путина чем-от вроде сигнала к подъему: президент на протяжение многих месяцев разъезжал по стране, жал руки и вел такую же по активности предвыборную кампанию, как в 2000 году, когда он только стал президентом". В то же время люди Путина занимались мобилизацией его сторонников, которые показали себя в Москве через четыре месяца после выборов - участников демонстраций в поддержку Путина, по данным МВД, было порядка 140 тыс.

В свою очередь, кремлевские политтехнологи начали искусно разжигать обиду на Запад, говорится в статье. Дмитриев привел в качестве примера процесс против протестной группы Pussy Riot. Эта история привела к тому, что консервативная часть общества сплотилась за Путиным. Большинство россиян восприняли акцию панк-группы если не как богохульство, то как безвкусицу, а телевидение усилило этот эффект и представило Pussy Riot как происки Запада. После присоединения Крыма настроение общества изменилось окончательно: "его охватил патриотический угар", говорит ученый.

"Кризис на Украине стал неким социальным громоотводом", - констатирует Дмитриев. В фокус-группах россияне все чаще начали говорить, что "мир перестал вытирать ноги о Россию". "Внешняя политика заменила собой прежние успехи в экономике в качестве источника популярности Путина. Путин заново нашел себя - как политик мирового масштаба", - заключает ученый.

По словам исследователя, представители среднего класса имеют различные политические приоритеты, но, как правило, также обвиняют Запад в подстрекательстве конфликта на Украине.

Большинство россиян убеждены, что Путин защищает "осажденную врагами" Россию. Дмитриев советует: там, где это возможно, Запад должен уменьшить давление и "создать условия для нормализации отношений". Чем быстрее перестанет существовать ощущение внешней угрозы, "чем раньше население начнет думать о своих проблемах".