Участник «Вечера с Владимиром Соловьевым» повторил старый фейк КГБ, обвинив Солженицына в доносительстве - «Антифейк»
В программе «Вечер с Владимиром Соловьевым» на телеканале «Россия 1» один из ее постоянных гостей Яков Кедми заявил, что Александр Солженицын был лагерным стукачом, а после освобождения в своих книгах тоже фактически занимался доносами. Это заявление показалось ВГТРК настолько важным, что ему даже
В программе «Вечер с Владимиром Соловьевым» на телеканале «Россия 1» один из ее постоянных гостей Яков Кедми заявил, что Александр Солженицын был лагерным стукачом, а после освобождения в своих книгах тоже фактически занимался доносами. Это заявление показалось ВГТРК настолько важным, что ему даже посвятили отдельный материал на сайте «Вестей»:
«„За все время своего пребывания в заключении Александр Солженицын был стукачом — в лагере, в шарашке (разговорное название научной организации тюремного типа, подчиненных НКВД СССР – прим. ред.). Что делает стукач? Регулярно докладывает оперативному работнику слухи… Так и после лагеря он сделал то же самое — перерабатывал слухи и написал то, что написал”, — заявил в программе „Вечер с Владимиром Соловьевым” Яков Кедми, израильский общественный деятель, бывший руководитель одной из израильских спецслужб.
По его мнению, не было никакой причины переводить Солженицына из лагеря в шарашку, которая разрабатывала оружие.
„Он не был ученым, не был инженером, он никем не был… Те, кто с ним сидел, знают об этом, иначе его туда бы не послали. Ему там делать нечего было”, — сказал Яков Кедми.
Поскольку он был непризнанным гением и графоманом, он написал об этом. Но его произведения не основывались на фактах и документах, они основывались на слухах, считает Яков Кедми.
„Использовать Солженицына и его творения как документальный материал — неправильно с методической точки зрения. Это его извращенное изложение того, что он слышал. Ни одного факта у него не было”, — уверен эксперт».
Солженицын в 3-м томе «Архипелага ГУЛАГ» (глава 12, озаглавленная «Стук — стук — стук…») сам рассказал, что в лагере в Москве, где он сидел в 1945–1946 годах, его вербовал надзиратель и уговорил поставить подпись под обязательством сообщать о готовящихся побегах заключенных (оговорка о том, что обязательство касалось только темы подготовки побегов, важна).
По собственной оценке писателя, он, тогда малоопытный заключенный, поддался давлению надзирателя. Солженицын писал:
«Лишь поздним лагерным опытом, наторевший, я оглянулся и понял, как мелко, как ничтожно я начинал свой срок. В офицерской шкуре привыкнув к незаслуженно высокому положению среди окружающих, я и в лагере все лез на какие-то должности, и тотчас же падал с них. И очень держался за эту шкуру — гимнастерку, галифе, шинель, уж так старался не менять ее на защитную лагерную чернедь! <…>
Ведь я же хотел умереть с людьми! Я же готов был умереть с людьми! Как получилось, что я остался жить во псах?…
А уполномоченный прячет мое обязательство в сейф — это его выработка за вечернюю смену, и любезно поясняет мне: сюда, в кабинет приходить не надо, это навлечет подозрение. А надзиратель Сенин — доверенное лицо, и все сообщения (доносы!) передавать незаметно через него.
Так ловят птичек. Начиная с коготка».
По утверждению Солженицына, этим его сотрудничество с оперчастью и ограничилось, ни одного доноса он не написал. Позже, в «шарашках» и Степлаге в Экибастузе, он держался «независимо, все наглей, <…> с веселым дыханием», так что на его личном деле даже поставили отметку «не вербовать».
Сообщение о якобы написанном им в Степлаге доносе было опубликовано в 1978 году в гамбургском журнале Neue Politik за подписью умершего за два года до этого германо-швейцарского писателя Франка Арнау. При жизни Арнау написал статью с резкой критикой Солженицына, которого он обвинял в «умышленном нагнетании обстановки страха западных читателей перед коммунизмом и получении огромных гонораров за клевету на свою родину», но о стукачестве там речи не было.
Донос, опубликованный от имени Арнау, по-видимому, был фальшивкой, изготовленной КГБ. Солженицын сразу же указал на признаки подделки. В 2003 году в статье «Потемщики света не ищут» он вспоминал об этой истории:
«Как прочли, стало быть, „Архипелаг” — так и принялись за изготовление. Да в самом главном месте фальшивки — провальный для гебистов просчет: „донос” на украинцев пометили 20 января 1952, цитируют „сегодняшние” якобы разговоры с украинцами-зэками и их „завтрашние” планы, но упустили, что еще 6 января все до одного украинцы были переведены в отдельный украинский лагпункт, наглухо отделенный от нашего, — и на их лагпункте вообще никакого мятежа в январе не было, а к стихийному мятежу российского лагпункта 22 января — не имели они касательства, не участвовали и близко. (Хотя и об этом в «Архипелаге» написано: Часть V, гл. 11, — но недоглядели специалисты, а сами недомыслили.) Наряду с этим — и другие промахи, для профессионалов постыдные.
Эта старая фальшивка увешана такими подробностями... Я получил ее копию в мае 1976 от видного швейцарского журналиста Петера Холенштейна: что вот ему представили такой документ и он хочет знать мое мнение о нем. Я был тогда в Калифорнии, работал в Гуверовском институте — и тут же передал факсимиле фальшивки в «Los Angeles Times», сопроводив своим опровержением. <…> В дальнейшей переписке, которую я храню, Холенштейн сообщил, что в Москве и Восточной Германии якобы существует целое собрание таких подделок, на основе которых некий автор [Франк Арнау] готовит книгу: «Борода снята — разоблачение А.С.”. Он предложил Холенштейну 25 тысяч швейцарских франков за соучастие в публикации. Холенштейн отказался: „У меня возникли самые серьезные сомнения в подлинности документов. Я предполагал, что все это представляет собой сознательно направляемое нападение на Вас... в связи с появлением ‘Архипелага’. Я предложил провести экспертизу со сравнением почерка, но автор на это не согласился. Он сказал, что письма стопроцентно написаны С.”. Отчего же не согласился, раз так уверен?»
Почерковедческую экспертизу так и не провели и после смерти Арнау.
Материалы к упоминаемой разоблачительной книге Арнау о Солженицыне, кроме факсимиле доноса, так и не были напечатаны и неизвестно, существовали ли когда-либо.
Из копий архивных материалов КГБ, переданных в 1992 году британским спецслужбам перебежчиком Василием Митрохиным, стало известно, что кампания очернения Солженицына была операцией КГБ. В плане агентурных мероприятий на 1975 год говорится:
«Для дальнейшей компрометации „Паука” <так в документе называют Солженицына. — The Insider перед мировой общественностью через имеющиеся возможности подготовить на основе имеющихся материалов и опубликовать на Западе:
— книги швейцарского писателя „А”, западно-германского журналиста „Х” и известного писателя ГДР „Т”; <…>
— <…> продвинуть на запад материалы о „Пауке”, раскрывающие факт его сотрудничества с органами государственной безопасности в качестве агента…»
А в плане на 1978 год содержатся подробности:
«Представители КГБ СССР и МГБ ГДР (старший офицер связи Представительства КГБ в ГДР Бызов Л., от 5 Управления КГБ СССР Широнин В. С., заместитель начальника Главного управления А МГБ ГДР Кнауст Ханс) согласовали совместный план проведения активного мероприятия против Солженицына (оперативная кличка „Паук”). Акция „Вампир-1” — публикация основных документов не только компрометирует „Паука” как личность, но и закладывает основу для дальнейших действий по локализации враждебной деятельности „Паука” и Русского социального фонда и Всероссийской мемуарной библиотеки. Развитие акции рассчитано на поэтапный период продолжительностью до двух лет по следующей схеме.
В западногерманском журнале „Нойе политик” № 2 за 1978 год (издатель Вольф Шепке?) публикуется статья под названием „Донесение агента Ветрова”, то есть Александра Солженицына, и сопроводительная к ней в виде „личных записей Шерифа”.
Активное мероприятие осуществлено при помощи нелегала МГБ ГДР „Корфа” через его доверительную связь „Альберс”. Личные записи „Шерифа” легендируют появление агентурного донесения „Ветрова”. Сведения в статье представлены как часть посмертного архива „Шерифа”».
Таким образом, участник программы Соловьева всего лишь повторяет давно разоблаченную фальшивку КГБ. А его утверждения о том, что Солженицын «не был ученым» и поэтому не было оснований переводить его в «шарашку», — очевидная ложь: по первой специальности он был математиком, получил диплом Ростовского университета с отличием, был рекомендован в аспирантуру, но вместо этого ушел на фронт.
Яков Кедми (первоначально Казаков), уроженец Москвы, сменивший фамилию после репатриации в Израиль, — бывший директор бюро по связям «Натив», занимавшегося организацией репатриации. По некоторым данным, во время работы в Москве в израильской консульской группе при посольстве Нидерландов (дипломатических отношений между СССР и Израилем тогда не было) был сотрудником израильских спецслужб под прикрытием. В последние годы регулярно выступает в программах Владимира Соловьева с прокремлевских, антиамериканских и антиукраинских позиций.
