Переход качества в количество. Почему расширение БРИКС — это плохо почти для всех стран-участниц, а в особенности для России - «Мнения»

Очередной саммит БРИКС, завершившийся 24 августа, был, пожалуй, самым обсуждаемым из последних встреч объединения. Причин для этого сразу несколько: Владимир Путин, который в итоге так и не осмелился прилететь в ЮАР, послав вместо себя Лаврова; ожидания изменения в динамике организации из-за войны в Украине; неявка на ключевое выступление Си Цзиньпина; и, наконец, первое и самое масштабное за всю историю расширение блока с 2010 года, обещающее увеличить БРИКС в два раза.

Мнения о результатах саммита среди экспертов и комментаторов разнятся кардинально: от глобальной угрозы Западу и «начала нового мирового порядка» (The Nation) до «шайки стран-неудачников» (The Telegraph). Такая разница в оценках продиктована скорее идеологической, нежели материальной составляющей — что, впрочем, очень свойственно и самому БРИКС.

БРИКС: в поисках собственной идентичности

С момента образования в конце 2000-х БРИКС с трудом давались поиски собственной ниши и понятного формата — что неудивительно для организации, поводом для создания которой во многом послужил ресентимент к богатому тратит за один год. Разговоры об общей валюте БРИКС, которые начались еще в 2009 году, по-прежнему не привели к практическим достижениям. На прошедшем саммите этот вопрос поднимался снова — на этот раз не Россией или Китаем, как это происходит обычно, а президентом Бразилии. Впрочем, в официальной повестке встречи общая валюта не упоминалась, и готовности работать над таким проектом внутри БРИКС нет.

Скромные структурные и экономические успехи группы неудивительны: кроме статуса крупных развивающихся стран у членов БРИКС очень мало общего. Китай и Индия, две ведущие державы блока, постоянно находятся в состоянии вялотекущего конфликта; Россия в результате собственной агрессии оказалась и вовсе отключена от экономической инфраструктуры БРИКС, а Бразилия с ЮАР намного меньше, чем их коллеги, заинтересованы в противостоянии Глобальному северу.

Крупнейшая китайская программа зарубежных инвестиций. Проект назван в честь Шелкового пути и затрагивает инфраструктуру десятков стран Евразии и Африки. Инвестиции в рамках проекта уже пользуются большой популярностью среди развивающихся стран — и вместе с этим увеличивают их зависимость от Китая.

Глобальный север и Глобальный юг — эмпирическое деление мира на богатые северные и бедные южные страны, глобальное противоречие между развитыми и развивающимися странами.

Кроме статуса крупных развивающихся стран у членов БРИКС очень мало общего

Несмотря на это, разрозненный форум все еще стремится найти собственное место в мире и даже постепенно набирает популярность — к 2023 году об интересе присоединиться к группе заявили целых 40 стран. Общим интересом остается стремление к «многополярному миру», о котором страны-участницы говорят и на своих саммитах, и вне; хоть и представления об этой гипотетической многополярности у стран БРИКС принципиально отличаются друг от друга. Эта же идея главенствовала и на прошедшей встрече в Йоханнесбурге. И под этим же лозунгом БРИКС наконец объявила о долгожданном расширении на целых пять стран. Юридическую базу для него пришлось спешно создавать все на том же саммите.

Почему все хотят в БРИКС?

Причин подобной популярности блока сразу несколько. Во-первых, существующая глобальная финансовая система на самом деле вызывает недовольство у многих развивающихся стран вакцинам. Существующие программы помощи, гранты и кредиты Всемирного банка или МВФ зачастую сопряжены с достаточно тяжелыми политическими и экономическими требованиями и критериями — и многие страны просто не считают возможным к ним обращаться.

Крупнейшая китайская программа зарубежных инвестиций. Проект назван в честь Шелкового пути и затрагивает инфраструктуру десятков стран Евразии и Африки. Инвестиции в рамках проекта уже пользуются большой популярностью среди развивающихся стран — и вместе с этим увеличивают их зависимость от Китая.

Глобальный север и Глобальный юг — эмпирическое деление мира на богатые северные и бедные южные страны, глобальное противоречие между развитыми и развивающимися странами.

Уровень неравенства продолжает расти, и пандемия COVID-19 его еще сильнее усугубила — как финансово, так и в плане доступа к ресурсам

Институты вроде Всемирного банка тоже это понимают и пытаются предпринимать контрмеры, вроде целей по всеобщему процветанию — но их, очевидно, не хватает. Поэтому обещания БРИКС по построению альтернативной инфраструктуры попадают в цель, несмотря на то, что значат мало на деле. Вместе с этим возможности доступа к новым источникам финансирования через страны БРИКС, хоть и ограничены, но вполне реальны. В частности, Китай не стесняется использовать БРИКС как платформу для продвижения собственных инициатив, вроде призывает к расширению блока.

Крупнейшая китайская программа зарубежных инвестиций. Проект назван в честь Шелкового пути и затрагивает инфраструктуру десятков стран Евразии и Африки. Инвестиции в рамках проекта уже пользуются большой популярностью среди развивающихся стран — и вместе с этим увеличивают их зависимость от Китая.

Глобальный север и Глобальный юг — эмпирическое деление мира на богатые северные и бедные южные страны, глобальное противоречие между развитыми и развивающимися странами.