Подъем булгаковской дипломатии - «Иностранная пресса»

Лизел Шиллингер | Foreign Policy

Литературный критик Лизел Шиллингер в статье для Foreign Policy рассказывает об "амбициозной литературной инициативе" под названием "Русская библиотека": проект предполагает издание многотомного сборника переводов произведений русской литературы на английский. У некоторых есть опасения, что этот замысел может быть использован в интересах российской пропаганды.

Программа "Русская библиотека" была анонсирована на фестивале "Книги России", который прошел в конце июня на Красной площади в Москве. Учредителями выступили американская неправительственная организация Read Russia, российское Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям и московский Институт перевода. Планируется, что в общей сложности будет выпущено "не менее 100 томов", которые охватят русскую литературную традицию как минимум за последние три века, сообщает Шиллингер.

Автор начинает с того, что призывает читателя задуматься: много ли он знает современных русских писателей и читал ли он в принципе что-нибудь из русской литературы, за исключением Толстого и Достоевского. "Чтобы узнать о важных писателях современной России, нужно либо читать по-русски, либо знать какого-нибудь аспиранта[-слависта]. В американских книжных магазинах редко найдешь русских авторов, кроме тех, что входят в программу колледжей и вузов", - отвечает Шиллингер на свой вопрос.

"Да и почему у нас вообще должно быть желание их читать? Потому, что не иметь представления о современной литературе какой-нибудь страны означает не иметь представления о том, какие в стране царят умонастроения, - отмечает автор. - Политический и культурные сдвиги, случившиеся в России за последнюю четверть века, делают интеллектуальные искания Read Russia на удивление актуальными и своевременными".

"Отношения России со своими писателями всегда были сложны. Так же обстоят дела и сегодня, - продолжает автор. - В советскую эпоху на диссидентов оказывали давление, их подвергали цензуре, отправляли в ссылку. Любой писатель, если он рассчитывал публиковаться и процветать в рамках системы, должен был состоять в Союзе писателей и транслировать установки соцреализма".

Со своей стороны, "ЦРУ выделяло средства и людей на розыск сочинений, которые писались не питавшими иллюзий советскими гражданами, и тайно помогали им публиковаться", пишет Шиллингер. "Когда Советский Союз в декабре 1991-го прекратил свое существование и границы рухнули, бастионы российского литературы были по-прежнему крепки, но интерес мира к этой стране и ее литературной продукции поугас... Россия при Владимире Путине вновь обрела уверенность в себе и усилила присутствие на международной арене, и сегодня ее литературный арсенал вновь привлекает к себе внимание, - полагает автор. - Похоже, Россия запоздало осознала потенциал мягкой дипломатии и поняла, как с ее помощью укрепить репутацию страны за рубежом".

"Если бы при коммунизме Москва сделала попытку продвигать за рубежом сочинения авторов, пользовавшихся благосклонностью властей, эта попытка была бы (справедливо) отвергнута как пропаганда", - продолжает Шиллингер. Хотя в литературном ландшафте сегодняшней России, по ее словам, не все так однозначно, "некоторых обозревателей тревожит стоящая за инициативой политика". "Культура и патриотизм, культурное достояние и пропаганда - что связывает эти противодействующие силы в сегодняшней России, и могут ли они существовать отдельно друг от друга?" - говорится в статье.

Один неназванный ученый, принимавший участие в фестивале, поделился с Шиллингер тревогой: "Проблема в том, что при всем благородстве этого долгожданного, своевременного и важного проекта российские власти используют его для создания красивой витрины. И поэтому у меня смешанные чувства. Не хочу, чтобы и мои пять копеек пошли в кремлевский банк". Президент Read Russia Питер Кауфман опасений не разделяет: "От того, чтобы кое-что узнать о России и поразмыслить о тех вещах, которые всплывают в сознании русских, когда они думают о литературе, никого вреда не будет".

"В любом случае, решать, что включить в собрание, каких нанимать переводчиков и кто будет писать предисловие, будут не приближенные Путина, - подытоживает Шиллингер. - Эта задача возложена на ученый совет Колумбийского университета. Даже те, кого возмущает причастность России, должны понять, что отобрать, перевести, отредактировать, переплести и выпустить в обращение сотню книг без солидного финансового подкрепления невозможно... Так почему бы не делать книги, пока светит солнце? Если читатель когда-нибудь возьмет в руки роман Пелевина, Петрушевской или Сорокина, а может быть, что-нибудь из Белого или Гончарова, и в результате придет к какому-нибудь политическому выводу, чем это плохо? Книги - это посланники, которые говорят сами за себя".