Экономике нужны рынки, а не политические миссии - «Иностранная пресса»

Маркус Фельснер | Tagesspiegel

Председатель Восточноевропейской ассоциации немецкой экономики Маркус Фельснер считает, что "отношение Европы к таким странам, как Россия, должны определять исключительно интересы европейского внутреннего рынка". Статью Фельснера публикует Tagesspiegel.

"За последние 25 лет большинство компаний со штаб-квартирами в Германии в такой степени европеизировали процесс создания добавленной стоимости продукции, что стали считать Евросоюз - крупнейший мировой внутренний рынок - чуть ли не своим собственным рынком", - пишет экономист. К примеру, 74% добавленной стоимости автомобиля немецкого производителя приходится не на долю Германии, а на Чехию, Румынию, Словакию, Польшу, Венгрию. "Тем фактом, что тысячи немецких компаний, которые можно отнести к среднему бизнесу, сегодня работают в Китае, США или России, все они обязаны не немецкой инженерной мысли или немецкому усердию, а только европейской интеграции и своему географическому положению в самом центре этого рынка", - говорится в статье.

"И потому именно интересы европейского внутреннего рынка должны определять наше отношение к третьим государствам, вроде России, - продолжает Фельснер. - Этому рынку угрожает серьезная опасность, причем как изнутри, так и снаружи". Европа, разумеется, не развалится из-за долгов ряда своих южных членов или из-за беженцев - вопроса о защите миллионов людей от геноцида и отсутствия перспектив в их родных, неевропейских странах. "Но Европа может начать разваливаться изнутри, если все мы (европейские страны. - Прим. ред.) не найдем в себе силы восстановить единство континента и вместе начать радикальные реформы", - уверен экономист.

"В свою очередь, за пределами европейского внутреннего рынка у немецкой экономики не может быть никаких политических миссий, - настаивает автор. - В таких странах, как Россия, где народ сделал выбор в пользу иного политического устройства, немецкая экономика имеет только один интерес: получение максимально возможной прибыли - разумеется, в рамках немецких законов и представлений о ведении бизнеса".

В этом плане Россия, как отмечает автор, "предлагает особенно большие возможности. Европейские компании сильно заинтересованы в том, чтобы географически близкая к ним Россия с ее большим населением, промышленными традициями и богатыми природными ресурсами была экономически успешна и политически стабильна". Немецкие компании могли бы "внести большой вклад в необходимую и широкомасштабную модернизацию российской промышленности", говорится в статье.

"Но выиграть от этого они смогут лишь в том случае, если в модернизации будет заинтересована и сама Россия и там будут созданы все необходимые для этого структуры, - подчеркивает Фельснер. - Между тем в последнее время надежды многих предпринимателей, как российских, так и немецких, не оправдываются. На протяжении последних лет - а не только со времен агрессивной российской реакции на трансформационный процесс на Украине - они становятся свидетелями упорной ориентации российской экономической политики на доходы от продажи нефти и газа, усиления государственных концернов в ущерб средним компаниям, а также возврата к провальной концепции плановой экономики советских времен, абсурдному распространению образа врага и экономически неприемлемых лозунгов".

"Несмотря на эти неблагоприятные условия, многие немецкие компании нашли свою нишу в России и делают хороший бизнес. Мы должны быть благодарны за каждую такую историю, - заключает автор, - но их могло быть больше".