«Мы не просили нас спасать». Как живет Донецк после 24 февраля - «Исповедь»

Фразой «Донецк восемь лет обстреливали» российская пропаганда оправдывает полномасштабную войну с Украиной. Но вместо долгожданной мирной жизни «спасенное» население «ЛДНР» получило принудительную мобилизацию, ежедневные обстрелы и новые жертвы в масштабах, которых не помнят с 2014 года. Как выяснил The Insider, поговорив с местными жителями на условиях анонимности, недовольные опасаются высказывать свое мнение, остальные винят Украину, но и те, и другие одинаково устали за восемь лет от неустроенности и невыполненных обещаний России.

• Ксения: «Не происходило ничего такого, чтобы нужно было приходить и спасать Донбасс»

• Алина: «Я уже не вспомню, когда вода была в кране»

• Наталья: «Я не понимаю, почему мой ребенок должен писать контрольные под обстрелами»

• Юля: «То, что Россия не планирует защищать Донбасс, стало понятно еще в 2014 году»

Ксения: «Не происходило ничего такого, чтобы нужно было приходить и спасать Донбасс»

В 2014 году мы до последнего думали, что это какое-то недоразумение. Одни хотели сразу попасть в Россию, как Крым, другие — чтобы скорее все вернулась на круги своя. Некоторые хотели, чтобы Донецк остался в составе Украины, но был, как Крым, автономным. Войны точно никто не ждал.

Все события разворачивались на моих глазах, и мы надеялись, что скоро все рассосется. Когда захватывали облгосадминистрацию, я видела, как завозят шины, строят баррикады, около нашего дома кормили все это сборище. Российские флаги, куча людей в спортивных костюмах, вечные митинги.

Российские флаги, куча людей в спортивных костюмах, вечные митинги

В июне 2014 года я узнала, что беременна, поехала становиться на учет рядом с областным и городским управлениями милиции. Поднимаясь по ступенькам, услышала автоматные очереди. Сначала не поняла, что происходит: было ощущение, как будто рядом стройка и что-то посыпалось. Поднялась на этаж, увидела панику среди врачей. Мне сказали, что сейчас идет захват управления полиции. Меня оттуда как-то вывели, я села в машину уже в истерике. В конце месяца позвонил отец и сказал: «Собирай вещи, ты уезжаешь до осени».

Очень хотелось домой. В ноябре я уговорила мужа вернуться. Теперь, чтобы попасть из Украины в Донецк, нужно было проезжать блокпосты, на которых меня спрашивали: «Зачем вы туда едете?», а я не понимала, почему я должна объяснять, с какой целью я еду домой. В родном городе пробыла несколько дней, больше не смогла: по городу ходили военные, в кафе сидели военные, что-то взрывалось в районе аэропорта, но люди не обращали на это внимания.

По городу ходили военные, в кафе сидели военные, что-то взрывалось, но люди не обращали на это внимания

Я вернулась в Донецк в мае 2016 года. Мой отец попал в черные списки, проходить блокпосты было страшно: говорили, что родственников таких людей держат в подвалах и требуют за них выкуп. Я понадеялась на другую фамилию, и меня пронесло.

Когда в Донецк пришла новая власть, она предлагала местным жителям сотрудничать. Кто не хотел — спешил покинуть город. Поначалу была возможность уехать через блокпосты или серые зоны, уйти полями, лесами, под покрывалами. Тогда частники перевозили людей, продукты, лекарства своими путями.

Многим пришлось остаться в Донецке: из-за привязанности к работе, дому и родственникам. Сначала люди надеялись, что скоро все кончится, а потом, что это хоть когда-нибудь кончится. Время шло, но ничего не менялось.

Сначала люди надеялись, что скоро все кончится, а потом, что это хоть когда-нибудь кончится

Мама приезжала ко мне в Украину, хотела остаться. Прожила здесь три месяца, не смогла найти работу, которая покрыла бы ее расходы на еду и аренду квартиры — пришлось возвращаться домой. Теперь она прячется в укрытии. Вчера весь день писала мне из подвала.

Многие люди понимают, что произошло, и называют вещи своими именами. Вместе с мамой в подвале сидит ее подруга. Она смелая: если рядом с ней окажется ополченец, не постесняется сказать: «Какого хрена вы сюда приперлись, уезжайте в свою Рашку, слава Украине!» Она и ругается с ними, и украинский флаг вывешивала на балконе. А теперь из-за обстрелов они вынуждены сидеть в укрытии всем своим проукраинским подъездом. Проукраинских людей в городе немало, но им приходится молчать.

Мой одноклассник раньше писал мне: «Я русский, укропы — наши враги». И это было так смешно! Да, мы в Донецке всегда говорили по-русски, но ты родился в Украине, ты учился в Украине, ты работал в Украине, с какого момента ты стал русским? Прошло буквально 2-3 года, и тот же человек мне написал: «Как мне это надоело! Я хочу, чтобы все вернулось назад и мы снова жили в Украине».

Моя мама и кума говорят: «Мы вообще не понимаем, зачем это все начали. Мы уже как-то жили, и надо было оставить все так, как есть». По их словам, до 24 февраля они жили нормально: работали, учились, гуляли. Да, мешал комендантский час, были стычки в пограничных зонах, но не происходило ничего такого, чтобы нужно было приходить и спасать Донбасс.

И все же телевизор и грады делают свое дело. В 2014–2015 году много людей не хотели Украину, говорили «нас убивают». И сейчас мне по-прежнему говорят: «Зачем нас убивают»? Когда к тебе прилетают снаряды, сложно думать иначе. К сожалению, многие продолжают верить, что Россия их защитит.

Когда ты живешь 24/7 в этой среде, ты не можешь не поддаваться влиянию пропаганды, которая вещает из каждого утюга. В 2014 году украинские каналы отключили. Помню, в какой-то момент поймала себя на том, что смотрю «Россию-1»: они крутили свою гипнотизирущую картинку. Ты называешь вещи своими именами, твое окружение все понимает, но ты все равно варишься в этой среде, и она влияет на тебя.

К сожалению, многие продолжают верить, что Россия их защитит

С началом пандемии Донецк заблокировали. Попасть в Украину можно было только через Россию. Выехать куда-то — целая эпопея: пройди четыре границы, потрать на это часов 30, отдай кучу денег, чтобы добраться до Украины и оформить загранпаспорт. После 24 февраля и эта возможность исчезла. Теперь приехать из Донецка в Украину можно только через Россию и Евросоюз. Это 350 евро, несколько суток в пути — не говоря уже о границах, на любой из которых тебя могут задержать.

Украина вынуждена обороняться. Но вот только если Донецк будут освобождать такой ценой, то не знаю, как с этим быть. Я не хочу новых «ЛДНР», но и жертвовать жизнями людей не хотелось бы. У меня там мама, которой на голову все это сыпется. Северодонецк и Рубежное превратили в пепел. Эта война не нужна никому.

Алина: «Я уже не вспомню, когда вода была в кране»

Сейчас в Донецке обстрелы каждый день — бьют по центру, гибнут люди. По ночам невозможно уснуть. Только ляжешь — опять где-то взрыв. Бегаем в коридор, когда прилетает близко к нашему дому. На всякий случай одеваемся поприличнее. Потом принимаем успокоительное. Страшно куда-то ходить: прилететь может куда угодно.

На всякий случай одеваемся поприличнее. Потом принимаем успокоительное

На работе сидим в коридорах, когда начинают обстреливать центр. Машины носятся по городу, все спешат, и как результат — жуткие автомобильные аварии с погибшими.

Несколько месяцев в городе нет воды. Сказали, что появится, когда «освободят» Славянск. Каждый день мы бегаем за водой в подвал. Когда привозят — стоим в очередях. От постоянного перетаскивания канистр болит спина, стирка превращается в мучение. Питьевую воду приходится покупать.

Я уже не вспомню, когда вода была в кране. Ждем дождя и, если он случается, собираем воду в тазики и ведра. Хоть бы техническую воду пустили! Канализация забивается. Недавно еле смогла предотвратить катастрофу: из-за отсутствия воды туалет забился. С большим трудом пробила с помощью «Крота».

Наталья: «Я не понимаю, почему мой ребенок должен писать контрольные под обстрелами»

Тут люди в курсе, что такое война, и многие против смертей. Среди моего окружения нет никого, кто бы радовался гибели мирных жителей в Украине. Но сегодня война идет не только на подконтрольных территориях Украины: в Донецке стало намного страшнее.

Мы на нервах. Каждый день обстреливают город. Вечные столбы дыма, развороченные дома, магазины, разбитые дороги. Каждый день вспоминаешь, как вести себя при обстреле. Весь Донецк так живет — в постоянном страхе и ожидании, когда закончится этот ад.

Каждый день вспоминаешь, как вести себя при обстреле

Невозможно в городе погулять, как бывало раньше. Люди гибнут каждый день. На днях при обстреле погибла моя знакомая. Каждого из нас может не стать в любой момент — по пути в магазин, на работу, в больницу. Только кому кричать SOS, чтобы этот ад прекратился?

Хочется уехать, но держат родственники. Бывает, нужно возвращаться с работы домой, а снаряды падают все ближе и ближе. К родителям в 30 метрах от дома приземлилось.

Отдельный разговор про школы. Из-за военных действий продлили занятия до конца июня. Дети делают вид, что учатся, но я не понимаю, почему мой ребенок должен писать контрольные под обстрелами. Дочка делает уроки через слезы: за окном жуткие звуки, и ей просто страшно. Какие-то программы поставили выше жизни наших детей. Где сейчас сам «министр образования»?

Бывает, нужно возвращаться с работы домой, а снаряды падают все ближе и ближе

Меня часто спрашивают: «Когда вы уедете?» А я не знаю, что ответить. Выехать очень трудно. Тем более людям с детьми и стариками. Элементарно нет денег, не на кого оставить жилье. Даже если уедешь, потом куда возвращаться?

Чтобы вывезти животных, нужно делать ветпаспорта. А еще есть животные родственников, которых нужно кормить. По этой причине у знакомой не уезжает муж, не едет он — остается и она. У нас уже гибли люди из-за собак — хозяева эвакуировались, просили соседку подкармливать пса. Так она и погибла во время обстрела, когда кормила чужую собаку.

Юля: «То, что Россия не планирует защищать Донбасс, стало понятно еще в 2014 году»

Когда все только начиналось, мы не поддерживали Майдан и боялись повторения 2 мая в Одессе. Если бы не это жуткое событие, еще неизвестно, состоялся бы референдум или нет. Одно точно — войны никто не ждал.

То, что Россия не планирует защищать Донбасс, стало понятно еще в 2014 году. Донецк не повторил судьбу Крыма, обещанного второго референдума о присоединении к России так и не состоялось. Хотя кто об этом вспомнит сегодня? «Русский мир» пришел незаметно. Сначала через соцсети, потом в реальности. Задурили людям головы обещаниями хорошей жизни и защитой притесняемого русскоязычного населения.

В 2022 году, когда Россия признала ДНР, я не слышала салютов, не видела радости на лицах дончан. Люди настолько устали, что, кажется, больше не могут радоваться. Да и чему радоваться? Город брошен, люди живут в нищете. Раньше можно было надеяться на решение каких-то коммунальных вопросов, а теперь многие улицы превратились в помойки.

Задурили людям головы обещаниями хорошей жизни и защитой притесняемого русскоязычного населения

За восемь лет ничего не построили. Не отремонтировали ни Дворец спорта «Дружба», ни Дворец молодежи «Юность», как обещали каждый год, зато многое отжали. Знакомая полгода назад сказала, что город ожил, машины дорогие появились. Я ее спросила, знает ли она, чьи это машины. Думает, что простых людей. Как бы не так!

С весны стреляют градами без остановки. А когда началась мобилизация, людей охватила паника. Город остался почти без мужчин. Все беспокоятся о своих близких, с которыми давно нет связи. Живы ли они? Пока никто не вернулся.

Не знаю, кого сделали счастливее смерти людей. Наверное, если бы в Донецк не летели снаряды, он бы давно стал проукраинским. Но когда в твой дом прилетает, сложно не считать Украину врагом.