«Не могу жить в комфортных условиях, пока большинство сограждан этой возможности лишены». Почему украинцы возвращаются из эвакуации - «Исповедь» » Информационное агентство.
Информационное агентство » Последние новости » «Не могу жить в комфортных условиях, пока большинство сограждан этой возможности лишены». Почему украинцы возвращаются из эвакуации - «Исповедь»
«Не могу жить в комфортных условиях, пока большинство сограждан этой возможности лишены». Почему украинцы возвращаются из эвакуации - «Исповедь»
По данным ООН, с начала российского вторжения 14 миллионов жителей Украины покинули свои дома, из них более 6 миллионов оказались за пределами страны. Оправившись от первого потрясения, многие вынужденные переселенцы решаются проделать обратный путь, хоть война и далека от завершения. Абсолютное

По данным ООН, с начала российского вторжения 14 миллионов жителей Украины покинули свои дома, из них более 6 миллионов оказались за пределами страны. Оправившись от первого потрясения, многие вынужденные переселенцы решаются проделать обратный путь, хоть война и далека от завершения. Абсолютное большинство беженцев — женщины и дети (мужчины призывного возраста выехать из Украины не могут). По словам беженок, с которыми поговорил The Insider, для переселенцев в Европе все было организовано на высшем уровне, но во время войны им особенно хотелось быть со своей страной.


Содержание
  • Наталья Наумова: «Я фанат своей земли, у меня здесь дом, деревья, цветы, весна»

  • Анна Ястремская: «Практически все наши друзья, которые выехали из Украины, уже вернулись»

  • Елена Осикова: «В Польше у меня было ощущение вины, что я могу находиться в таких комфортных условиях»

Наталья Наумова: «Я фанат своей земли, у меня здесь дом, деревья, цветы, весна»

Одесса — Вроцлав (Польша) — Одесса

Первую попытку уехать мы предприняли уже 24 февраля. Родные звонили мне с пяти утра, была истерика, шок, паника <Одесса подверглась обстрелам в первый же день войны — The Insider>. Вечером я с тремя детьми выехала в село Маяки, а на следующий день мы попытались попасть в Молдавию, где буквально на границе нас ждали родственники. В мирное время расстояние в 40 километров занимает от силы час, а мы простояли 18 часов, не проехав даже половины. В итоге мы развернулись и поехали обратно домой.


Наталья Наумова

Если бы у меня не было детей, я бы никуда не уезжала. Мне это никогда не было интересно, я никогда в жизни не была за границей, кроме России. Но мама и любимый мужчина очень меня уговаривали, говорили, что надо вывозить детей. У меня, естественно, было чувство вины, потому что нести ответственность только за себя — это одно, а вот еще за троих несовершеннолетних — это другое дело. 12 марта мы поехали на железнодорожный вокзал в Одессе и несколько часов ждали там эвакуационный поезд в Пшемысль <приграничный польский город, служащий перевалочным пунктом для направляющихся в Европу украинских беженцев, — The Insider>. Когда поезд пришел, оказалось, что всего четыре вагона едут до Пшемысля, а остальные — в Ужгород. И в этих четырех вагонах была такая неимоверная давка, что я решила ехать во Львов, а уже оттуда как-то добираться до Польши, где нас должен был встретить друг.

Мне переезд в Европу никогда не был интересен, я никогда в жизни не была за границей

Семнадцать дней мы прожили в квартире друга во Вроцлаве. За помощью я не обращалась, только один раз съездила в волонтерский центр выбрать вещи — у нас особо никакой одежды и обуви с собой не было, только документы и самое необходимое. Оставила ребятам-волонтерам 200 злотых, чему они долго удивлялись. А потом нашла магазин секонд-хенд, и мы там за смешные деньги купили все, что было нужно. Оделись, пожили… Я еще ездила в этот же волонтерский центр, помогала вещи сортировать.

Чтобы там осесть, устроиться на работу, оформить пособие, нужно получить идентификационный номер. И вот настал момент, когда надо было решить, что дальше: если мы там осядем надолго, я должна вернуться в Украину забрать кота и собаку. Долго думали, взвешивали все за и против, я искала среди своих друзей какую-нибудь женщину, которая могла бы приехать и остаться с моими детьми, пока меня не будет. Не сложилось. И тогда я приняла во многом импульсивное решение — уехать домой.

В Польше нас принимали замечательно, никаких претензий ко мне или к моим детям не было, и языковой барьер мы тоже легко преодолевали. Просто я там жила с ощущением, что занимаю жизненное пространство людей, которые меня к себе не приглашали. Все это случилось не по моему желанию, я в этом не виновата, но и они тоже ничего мне не должны. Ну и я фанат своей земли, у меня частный дом в 20 километрах от Одессы, у меня здесь деревья, цветы, весна.

Я там жила с ощущением, что занимаю жизненное пространство людей, которые меня к себе не приглашали

Если честно, я не ожидала от Украины такой выдержки. Коммунальные службы у нас работают, школы работают дистанционно. Вода есть, газ есть, свет — без перебоев, интернет работает, телефонные операторы работают, в магазинах на полках полно всего. Так что жить можно. Сейчас ситуация, конечно, обостряется. Судя по всему, Одессу они так просто в покое не оставят. Но мы для себя решили, что если и будем менять место дислокации, то всей семьей будем эвакуироваться в западную часть Украины, не выезжая за границу.

Анна Ястремская: «Практически все наши друзья, которые выехали из Украины, уже вернулись»

Бердичев — Хальденслебен (Германия) — Бердичев

Услышав утром 24 февраля новости, мы собрали документы, взяли детей и уехали к родителям в частный дом — подумали, что там будет безопаснее, чем в квартире на седьмом этаже. До 5 марта я не собиралась никуда уезжать, хотя муж и отец постоянно меня отправляли. У нас в Бердичеве поначалу не было никакой паники, все держались, настраивались на то, что даже если придут российские военные, мы будем обороняться, создавали группы теробороны. Мой муж тоже был в теробороне, первую неделю войны он почти не появлялся дома. Но потом ситуация обострилась, все вокруг стали уезжать. И меня это все так психологически добило, что я тоже решила ехать, но не за границу, а в Западную Украину. Там нас ждали друзья, которые уехали в первые дни. Муж был с нами — не хотел меня отпускать одну с четырьмя детьми, младшей из которых полтора года.

Ситуация обострилась, все вокруг стали уезжать, и меня это психологически добило

Десять дней мы жили в санатории в Закарпатской области, в Виноградове. А потом и там начали звучать сирены, прилетать ракеты, атмосфера была тяжелая. Наши друзья собрались уезжать дальше, ну и мы тоже. Знакомые нас звали и в Голландию, и в Ирландию. Но в итоге мы отправились в Германию, где живет моя подруга. Она постоянно мне писала: приезжайте, я вам помогу. Мы сели в машину и поехали к ней в город Хальденслебен. Моему мужу как многодетному родителю тоже разрешили выехать.


Анна Ястремская

Город выдал нам отличную трехкомнатную квартиру в центре, причем они позаботились даже о том, что нам с маленьким ребенком будет удобнее жить на первом этаже. Нам предоставили все необходимое, начиная от новых подушек и одеял и заканчивая ложками-вилками, и все время спрашивали, чего еще не хватает. Мы встали на учет в муниципальной службе. И очень сдружились с женщиной, которая нас опекала. Когда мы уезжали, она приглашала нас к себе на прощальный обед. И сейчас, когда мы с ней переписываемся, она говорит, что если вдруг ситуация в Украине станет хуже, то она всегда будет рада нас видеть и всегда нам поможет.

Нам предоставили все необходимое — от новых подушек до ложек и вилок

Я очень благодарна Германии и людям (особенно фрау Марлиз Шюнеман и Олене Орхан), которые попадались на нашем пути. Но, если честно, я готова была вернуться домой в первый же день после отъезда. Я патриотка. И мне было психологически очень тяжело пересечь границу Украины. Мне было плохо, я хотела домой, и дети старшие просились домой. Поэтому, пробыв в Германии почти два месяца, мы все-таки решили возвращаться. Да и практически все наши друзья, которые выехали, уже вернулись. Плюс мы понимали, что если из Бучи и Ирпеня вывели российские войска, то к нам они уже не дойдут. Единственное, что может быть, — это прилет ракеты, но от этого никто нигде не застрахован. В Бердичев прилетало несколько ракет, периодически еще бывают сирены. Но я в своем городе и в своей стране, здесь вся моя жизнь. И я верю, что все у нас будет хорошо.

Я патриотка. И мне было психологически очень тяжело пересечь границу Украины. Я хотела домой, и дети просились домой

Елена Осикова: «В Польше у меня было ощущение вины, что я могу находиться в таких комфортных условиях»

Северодонецк — Гдыня (Польша) — Киев

У нас в Северодонецке <с 2014 года административный центр подконтрольной Украине Луганской области — The Insider> 24 февраля было тихо, никаких обстрелов. Мы все это уже проходили восемь лет назад, поэтому к новостям поначалу отнеслись спокойно, подумать не могли, что это выльется в такую трагедию. Но в последующие дни все развивалось по нарастающей. Обстреляли наш неработающий аэропорт, потом все чаще стало прилетать в город, начались авианалеты, а это самое страшное, что может быть. В Северодонецке мы находились до 9 марта. Решение уезжать принималось очень тяжело: у меня мама, которой 82 года, собака. Думали, а вдруг можно остаться, переждать. Но, читая новости и понимая, что Донбасс будет самой горячей точкой, все-таки решились. Муж настаивал, чтобы мы ехали за границу.


Елена Осикова

С первой попытки у нас это не получилось. Когда мы приехали на эвакуационный поезд, людей на перроне было в два раза больше, чем мог вместить в себя состав. Даже при том, что в каждый вагон набилось человек по двести, снаружи оставалось еще несколько сотен. Мы стали искать другие пути и в итоге уехали в Днепр, а оттуда во Львов. Туда же из Киева приехала моя дочь. Маму мы по дороге передали моей сестре, которая живет в Европе, а сами с дочкой и собакой отправились в Польшу. Муж остался в Украине.

Дочь нашла на Booking.com жилье в Гдыне, около Гданьска, так что мы ехали по конкретному адресу. Когда хозяева узнали, что мы из Украины, они нам это жилье предоставили бесплатно. Вместе с нами в этом доме жили еще восемь человек — девушки с маленькими детьми. Мы пробыли там чуть больше месяца. Нами занимались две замечательные женщины — наша хозяйка и ее подруга. Они сразу взялись нас адаптировать к жизни в Польше, помогли получить идентификационный номер, оформить пособие. Места там было достаточно, условия замечательные, принимали нас хорошо: все время спрашивали, что нам нужно, оказывали любую помощь, какая только возможна, за что им огромное спасибо. Дочка работала дистанционно, я пыталась как-то найти себя. Но не получилось.

Когда хозяева с Booking узнали, что мы из Украины, они предоставили жилье бесплатно

Несмотря на отношение людей, на все возможности и перспективы, которые перед нами открывались — а мы ведь могли в любую точку Европы поехать, хотя бы даже просто посмотреть, — все наши мысли и чувства были заняты тем, что происходит в Украине. К тому же в Польше у меня была постоянная тоска, даже ощущение вины, что у меня есть возможность находиться в таких условиях, а у большинства этой возможности нет. Поэтому, как только в Киеве более или менее успокоилось <после ухода российских войск из Киевской области в начале апреля — The Insider>, мы собрались, купили билеты и приехали. В Украине мне однозначно спокойнее. А с хозяйкой того дома в Гдыне мы до сих пор переписываемся, она следит за моей жизнью здесь и все время приглашает к себе.

В Польше у меня была постоянная тоска, даже ощущение вины

Я преподаватель по классу скрипки. Поддерживаю связь со всеми своими учениками, двое из них остались в Северодонецке <сейчас город — одна из главных целей российской армии в Донбассе — The Insider>. Сидят почти все время в подвалах, иногда выходят и даже пытаются заниматься, что меня, конечно, безумно радует, но вместе с тем я представляю, какой опасности они себя подвергают. Насколько я знаю, ездить туда для волонтеров и тех, кто организует эвакуацию, уже очень рискованно. Да и нет смысла: кто решил остаться, уже не уедут. С водой там плохо, очень часто перебои с электричеством. И бесконечные обстрелы.

Мы надеемся, что этого не случится, но если вдруг в Северодонецке будет ЛНР, возвращаться мы туда, естественно, не будем. ЛНР явно не наша история. Нам повезло: под Киевом у нас есть жилье, у мужа и дочери есть работа. Так что мы пытаемся начинать жизнь сначала.


{full-story limit="10000"}


Ctrl
Enter
Заметили ошЫбку?
Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Мы в
Комментарии
Минимальная длина комментария - 50 знаков. комментарии модерируются
Комментариев еще нет. Вы можете стать первым!
Комментарии для сайта Cackle

       
Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика